Совместное исследование «Сноба» и ВТБ на основе данных «Яндекс.Книг» показало: литературные предпочтения меняются с возрастом — от школьной классики к книгам о самопознании, затем к семейной литературе и в зрелости — к осознанному чтению классики и документальной прозы. Тенденции прокомментировал филолог и писатель Николай Жаринов.
Сноб: Николай, как вы считаете, то, что школьники предпочитают классику, означает, что ничего кроме школьной программы они не читают? Или у них осознанный интерес к литературному наследию?
Николай Жаринов: Интерес к литературе, в том числе к классике, подтверждается и другими источниками, например популярностью BookTube. Когда YouTube только появился, всех интересовал развлекательный контент, и со временем интеллектуальная составляющая из него совсем ушла. Но люди потянулись к более сложному дофамину, чем тот, который дают просмотр видеороликов или скроллинг. Сегодня книжные блогеры формируют целую медиасферу: их аналитические обзоры и разборы классики собирают миллионы просмотров — показатель, немыслимый для прежних лет. Читать снова модно.
Сноб: Чем это можно объяснить?
Николай Жаринов: Образование стало хуже («исследования показывают, что знания по литературе после распада СССР и ухода советской системы образования стали на порядок ниже», ВЦИОМ 2025 — Прим. ред.), и у молодежи есть ощущение, что им чего-то недодают, поэтому они занимаются саморазвитием. К тому же это не совсем доступное удовольствие. При современной скорости жизни время становится все более дорогим ресурсом, а для чтения его требуется довольно много. И эта труднодоступность тоже привлекает.
Сноб: 18–24 года — это же самый романтичный возраст. Почему в этой возрастной группе художественное слово уступает место более прагматичным знаниям? А как же поэзия? Остается ли сегодня поэзия актуальным видом искусства?
Николай Жаринов: В принципе поэзия никуда не делась, рэп — это тоже стихи. Литература очень сильно связана с мышлением людей, с обстановкой: экономической, политической, она всегда есть отражение своего времени — какая жизнь, такие и стихи.
Среди нон-фикшен есть очень достойные вещи с точки зрения литературы и даже в смысле драматической структуры. Рост популярности такого рода чтения можно объяснить тем, что люди хотят разбираться во многих областях. Из-за развития технологий объем информации сильно вырос, поэтому появился запрос на концентрированные знания, а поскольку при этом еще и жизнь упростилась, глубина этих знаний не так уже важна.
Сноб: Вы как-то сказали, что литература — одно из средств познания человеком самого себя. Но раньше люди себя познавали в основном через драматургию произведений. Почему же сегодня они задают гораздо более прямолинейные вопросы?
Николай Жаринов: Мы живем в эпоху алгоритмов и быстрых эффектов. А художественная литература не подходит для такой стратегии. Сейчас чем проще ответ, тем он популярнее. При этом в таких книгах по большей части написана откровенная чушь. Яркий пример — «Богатый папа, бедный папа» Роберта Кийосаки, якобы реальная биография автора. На самом деле это просто лор к игре «Денежный поток». То есть та схема, которую он предлагает, в жизни вообще не работает, она жизнеспособна только в рамках игры.
Сноб: Но если эти стратегии не работают, люди рано или поздно должны это понять и перестать искать ответы в формате «пять шагов к счастью».
Николай Жаринов: Автомобиль класса люкс тоже не сделает вас счастливее, но реклама годами продает их как однозначный источник счастья. И многие в это верят. Сегодня всем рулит симулякр.
Сноб: Как мы дошли до этого?
Николай Жаринов: Если вкратце, то до XX века развитие шло благодаря смене идеалов: романтизм противопоставлялся классицизму, символизм — реализму. Во второй половине XX века мы вступили в эпоху постмодерна и пришли к тому, что идеала вообще не существует. Все культурные коды равнозначны, а если нет идеала, то нет и оригинала. И все образцы (копии без оригинала) становятся симулякрами.
Сноб: Книги-инструкции только условно можно назвать литературой. Означает ли растущий запрос на такого рода книги, что высокая литература прекратила свое развитие?
Николай Жаринов: Хорошая литература никуда не делась, просто популярно другое. За информационным шумом мы не видим чего-то стоящего. И в этом парадокс современности: культура деградирует при том, что никогда еще не было так много книг и образованных людей. Когда на смену серьезной литературе приходят алгоритмические рекомендации, а глубину замещает виральность — это не смена трендов, а симптом. Симптом того, что мы живем во времена заката культуры в ее традиционном понимании.
Сноб: Кроме крушения идеалов, что еще явилось причиной такого упадка?
Николай Жаринов: Общая инфантилизация общества. Прорыв в медицине XX века увеличил продолжительность жизни. В основном он растянул период дряхлости, но при этом породил миф о вечной молодости. И теперь люди упорно не хотят взрослеть. Раньше все было наоборот. В прошлые века мечтали поскорее стать старше — детство не считалось чем-то важным: выжил, и слава богу. Даже биографии великих людей начинали не с младенческих лет, а с родословной, после чего сразу переходили к его деяниям уже в осознанном возрасте. Описывать детство казалось таким же странным, как сейчас начинать историю жизни с перинатального периода.
Поступки инфантила — производная от обстоятельств и его сиюминутных желаний; такая позиция противоречит самому понятию культуры. Культура предполагает наличие ответственности и принятие решений с учетом их последствий.
Сноб: Кому из современных писателей можно претендовать на звание классика?
Николай Жаринов: Если мы говорим про мир, то Рохинтон Мистри замечательный писатель. Если про Россию — в перестроечные годы рынок интеллектуальной литературы был убит. Сегодня даже известные писатели получают очень небольшие гонорары. То есть авторам приходится работать ради денег, а коммерческий интерес губит писателя. Творчество не может быть на заказ. егодняшний российский рынок полностью переориентирован на массмаркет.
Сноб: Чем можно объяснить повышенный интерес к китайским и корейским писателям среди наших соотечественников?
Николай Жаринов: Обращение к азиатской литературе — это запрос на альтернативный мир. Он предлагает условность, где смысл еще возможен.
Сноб: Какую книгу можно рекомендовать представителям каждого поколения, которая была бы наиболее созвучна их целям? Давайте примем гипотезу, что главная потребность поколения бумеров — сохранить значимость своих идеалов на века. Какую книгу вы им посоветуете?
Николай Жаринов: Эмиль Золя, «Жерминаль». Мрачная, страшная реальность, но герой — идеалист, верит в свое дело.
Сноб: Если основная потребность поколения X — пережить опыт, который по динамике, насыщенности и включенности в процесс равен вечности, какая книга им подходит?
Николай Жаринов: Эмиль Золя, «Западня». Там показано, как алкоголь разрушает жизнь человека, лучшее описание смерти от белой горячки, прекрасный финал. Этот роман даст фору всем фильмам Алексея Балабанова.
Сноб: Гипотетическая цель миллениалов — найти идеальные настройки жизни для себя плюс найти идеальную версию себя. Какая книга?
Николай Жаринов: Николай Чернышевский, «Что делать?», и Айн Рэнд, «Атлант расправил плечи». Там как раз женщина живет в своем комфортном мире, но он вымышленный.
Сноб: Боль хоумлендеров — они не знают, как строить долгосрочные планы, когда в тренде апокалипсис. Что посоветуете?
Николай Жаринов: Отношение к долгосрочным планам хорошо выразил Михаил Булгаков: «Человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен». Так что мой выбор — «Мастер и Маргарита».
И для всех поколений — «Мир как воля и представление», неважно, кто вы — бумер или зумер, читайте Шопенгауэра, и вы поймете, почему обречены вечно разочаровываться. Спойлер — потому что есть мир, а есть представления человека об этом мире, и полностью они никогда не совпадут.
Беседовала Юлия Кузнецова