Рубрики
Жизнь

Авиационная фразеология: главные правила, сигналы бедствия и алфавит ИКАО

«Niner», «Mayday», «Pan-Pan» — авиационный английский — это специальный язык, который понимают пилоты и диспетчеры в любой точке мира. В День воздушного флота лётный директор S7 Airlines Александр Горбачёв рассказал «Снобу» о том, как этот язык устроен, кто его придумал и почему даже в эпоху новых технологий от него продолжают зависеть наши жизни.

От Alpha до Zulu

В 1920–1930-х годах, когда коммерческие полёты только начинали развиваться, пилоты и диспетчеры общались без чётких форм и структуры. Внутри одной страны это было допустимо, но с ростом международных рейсов стало очевидно, что нужен единый язык для всех, кто находится в небе и на земле.

Во время Второй мировой войны английский окончательно закрепился как основной язык авиации — прежде всего благодаря доминированию англоязычных стран как в военных, так и в гражданских воздушных перевозках. Уже в 1944 году была создана Международная организация гражданской авиации (ИКАО). Она и представила базу фраз и терминов для радиосвязи, а также разработала фонетический алфавит — систему, где каждой букве соответствует уникальное слово: A — Alpha, B — Bravo, C — Charlie, D — Delta и так далее до Z — Zulu.

Конкретные слова для обозначения букв были выбраны потому, что они максимально различимы на слух даже при плохом качестве связи или помехах. Например, буквы B и D в обычной речи могут звучать похоже, особенно в шумной обстановке, в отличие от «Bravo» и «Delta». Кроме того, при отборе учитывалось, чтобы слова были понятны и легко произносимы для людей с разным языковым и культурным фоном. Алфавит тестировался на носителях разных языков, включая английский, французский, испанский и немецкий. Важно было избежать лексических совпадений, двусмысленностей и труднопроизносимых сочетаний, чтобы минимизировать вероятность неправильной интерпретации.

Сегодня в России эти стандарты закреплены в Федеральных авиационных правилах. Пилоты и диспетчеры проходят специальное обучение, где отрабатываются не только слова, но и интонации, ритм речи.

За кулисами радиосвязи

Авиационная фразеология не терпит вольностей. Все сообщения строятся по жёсткой схеме: сначала позывной, затем суть запроса или команды, после — уточнения. Чётко структурированные короткие фразы передают максимум информации при минимуме слов. Ошибиться сложно, особенно если соблюдать правила произношения: «nine» превращается в «niner», «three» — в «tree», чтобы исключить путаницу со схожими по звучанию словами.

Например, пилот сообщает: «Romeo Alpha two two niner, ready for taxi» — то есть борт с позывным RA229 готов к рулению. Диспетчер отвечает: «Taxi to holding point runway two four via Alpha» — «Рулите к предпосадочной точке ВПП 24 через рулёжную дорожку Альфа».

Среди устойчивых выражений есть и такие, как «Standby» — «ожидайте», и «Radar contact» — «диспетчер видит вас на радаре». Некоторые термины имеют любопытную историю. Сигнал бедствия «Mayday» происходит от французского «m’aidez» — «помогите мне». В английском он стал интернациональным сигналом тревоги. Есть похожий вариант — «Pan-Pan», который указывает на срочную, но не критическую ситуацию. Кстати, в англоязычном авиационном сообществе существует старая шутка: «Что такое Mayday? Это же праздник весны и труда в России». Подобные каламбуры время от времени появляются на форумах и в колонках вроде Notes & Queries в The Guardian, становясь внутренними шутками для пилотов и диспетчеров.

Новые технологии: связь без слов

Несмотря на широкое использование голосовой связи, технологии всё активнее интегрируются в процесс. Современная система ADS‑B (автоматическое зависимое наблюдение радиовещательного типа) позволяет самолёту автоматически передавать свои координаты другим бортам и наземным службам. Это особенно важно для удалённых регионов, где голосовая связь может быть нестабильной. Такие данные помогают диспетчерам видеть картину в воздухе в реальном времени и снижают нагрузку на радиоканал.

Тем не менее автоматизация не может полностью заменить человека. Интонация, паузы, темп речи и уверенность голоса по-прежнему играют ключевую роль в понимании намерений экипажа и отражении текущей обстановки. Так, пилот, летевший над Флоридой, по рации обратился с фразой: «Заблудился в непогоде! Пожалуйста, подскажите, вы меня видите? Вы меня видите?». Голос звучал испуганно, что помогло авиадиспетчеру понять эмоциональное состояние пилота и определить структуру дальнейшего взаимодействия: сначала необходимо успокоить, а затем дать чёткие инструкции для безопасного приземления.

Будущее языка авиации

Авиационная фразеология представляет собой систему, которая продолжает развиваться. Одна из ключевых тенденций — использование так называемого plain language: простого, ограниченного английского, применяемого в нестандартных ситуациях. Так, пилот может сообщить: «We have a medical emergency onboard, request diversion to nearest airport» («У нас на борту экстренная медицинская ситуация, просим перенаправление в ближайший аэропорт»), даже если такая фраза не входит в официальный список. В подобных нестандартных случаях важна не формулировка, а ясность и скорость передачи информации.

Вторая важная тенденция — повышение требований к языковой подготовке. Все, кто участвует в международных полётах, обязаны раз в три года подтверждать знание английского языка на уровне не ниже четвёртого по шкале ИКАО. Этот уровень гарантирует, что специалист говорит с понятным произношением, уверенно использует авиационные фразы и, при необходимости, может перейти на простой разговорный английский. Экзамен охватывает не только грамматику и словарный запас, но и умение ориентироваться в нестандартной ситуации, понимать и использовать авиационную терминологию, держать уверенный темп речи.

Лингвисты, изучающие профессиональные языки, подчёркивают: эффективность авиационной фразеологии кроется именно в её строгости. Такой язык снижает когнитивную нагрузку и минимизирует риск ошибок в стрессовых условиях.

Что логично: авиационная система коммуникации разрабатывалась не для того, чтобы впечатлить собеседника тонкой метафорой.