Язык твой — конь твой: не удержишь его, он тебя сбросит.
Язык твой — лев: если удержишь его — защитит тебя,
если выпустишь – растерзает.
©Арабские пословицы и поговорки.
Эту историю поведал мне, как я теперь считаю, мой самый лучший друг за всю мою жизнь, много-много лет назад. Поскольку, с его слов, он давал «подписку о…», а была ли она бессрочной, я понятия не имею, в моём рассказе я буду звать его просто Немо. Услышал он как-то во времена вскоре после развала Союза, одну забавную историю в одной случайной компании. Услышал и забыл, поскольку в те времена много чего удивительного, странного и неожиданного происходило.
Но как-то вечером посетил он надводный корабль с дружеским визитом и двумя пакетами свежесрезанных крабьих лап под мышкой. И поужинал там плотно с знакомыми товарищами-офицерами этими дарами моря под пиво. Через пару часов уже, беседа шла вяло и неторопливо, о том да о сём. Кто как деньги делает и с чего живёт. Да и новости новые про различных ворюг плюс коммерсантов, что, к сожалению, в нашей многострадальной стране зачастую одно и то же. Уже заскочил на огонёк и выразил своё «ф-ффууу» местный врач:
-«Как Вы это можете жрать морских пауков, вивисекцированных к тому же таким зверским образом?»
И был послан врач на хрен весело и непринуждённо, и припомнили ему, как он однажды со своим коллегой закусывал шило глюкозой внутривенно, да и спросили врача:
-«Как смеешь ты, о недостойный лекарь, изведавший всю мерзость полного падения, как нравственного, так и физического, судить товарищей-офицеров и аппетит им портить?»
Уже перебрали все варианты, и решили, что сауну корабельную «заряжать» раньше надо было, а теперь уже в лом. А в кабак они сегодня не пойдут, потому что просто не хочется. Предприняли попытку позвонить знакомым девушкам, но с той стороны взаимности не было — никто не брал трубку телефона. А ведь ничто так не убивает светлую любовь вообще да и обыкновенное тёмное влечение к противоположному полу, в частности; у подвыпивших уже, но вполне себе порядочных мужиков, как отсутствие взаимности. И решили товарищи-офицеры просто перекурить, да проводить затем до пирса каплея Немо, поскольку он твёрдо решил идти ночевать домой. Как вдруг совершенно нежданно-негаданно в каюту помощника командира зашёл некто по фамилии Воловик, не местный (с другого надводного корабля), да и завёл разговор о хищении отработанного ядерного топлива, якобы имеющего место быть в Западной Лице. А точнее в губе Андреева, на местном сленге «Алкашовке». Немо опрометчиво поддакнул в тему незнакомцу, что да, слышал что-то похожее он недавно. Совсем уже народ в погоне за золотым тельцом шизанулся. Ни угроза присесть надолго, ни неминуемый вред здоровью не останавливает. Поскольку, как всем известно, свежеизготовленный ТВЭЛ (*) можно запросто держать руками в нитяных перчатках. А от отработанного, «выгоревшего», светит столько рентген, что ну его нахуй с ним иметь дело вообще. Пробегать желательно мимо него на максимальной скорости и почтительном расстоянии, мелко и часто крестясь и бормоча молитвы. Если верующий. Поговорка же «даже тысяча рентген не сломает русский член», безусловно, выдумана кабинетными похуистами-оптимистами, эти рентгены, бэры и зиверты только на бумаге и видевшими. На этом вечер встречи был собственно говоря и окончен.
…
А через неделю Немо в штабе родного атомного соединения подводных лодок получил повестку. В прокуратуру Северного флота. Естественно, без указания причин вызова.
…
На вахту Немо назавтра не заступал, поэтому просто доложился своему командиру, как положено, да и убыл первой лошадью в славный город Североморск, столицу Северного флота. Прокурорские работники не стали ходить вокруг да около, а спросили Немо в лоб, что может он поведать им о хищении ядерных материалов. Немо же по-простецки, с порога практически, заявил старшему из следователей, что он де не при делах, скоро у него транспорт обратно, а следующий аж после обеда. Поэтому просит он разрешения убыть в родную войсковую часть. А славным труженикам прокуратуры, по заданному ему вопросу, в их нелёгком труде ничем помочь не может. К огромному своему сожалению.
-«Вы знаете, я бы поверил Вам охотно на слово, если бы Вы были первым предполагаемым свидетелем, товарищ капитан-лейтенант…» — с задумчиво-непроницаемым лицом ответил Немо майор юстиции — «Но у нас лежат двенадцать практически идентичных Вашему заявлений, а дело нам двигать надо!»
И оказались перед Немо многотомные «собрания сочинений», данного дела касающиеся. Он внимательно-честно прочитал указанное в них, но решил гнуть свою линию до конца. Поскольку был уже наслышан от старших товарищей, как из свидетеля можно за пару минут стать обвиняемым. Да и интуиция ему подсказывала, что это не тот случай, когда нужно идти на сотрудничество со следствием. А к голосу своей Интуиции Немо уже привык прислушиваться.
-«Да, что-то припоминаю, но смутно. Где слышал, когда, от кого — вспомнить не могу, к сожалению.» — упрямо повторял Немо.
-«Да Вы же не старый вроде, и на память не должны жаловаться?» — ехидно спросили прокурорские -«А если просто боитесь, мы предлагаем Вам поиграть в увлекательную игру «защити свидетеля». Лично Вам и членам Вашей семьи мы защиту гарантируем!»
-«Угу, гаранты хреновы. Сказочники. Мне родное государство получку задерживает который месяц — вот это гарантированный факт! А когда даже новоявленных Героев России дубинками в Москве среди бела дня милиция пиздит безнаказанно, какая тут к хуям личная безопасность?!» — подумал Немо.
…
Бились прокурорские по очереди, с Немо, часа три. Пугали проверками:
-«А всё ли у Вас имущество в наличии? А то вот ведь можем и приехать, проверить?!»
Взывали к чувству ответственности и гражданскому долгу:
-«Ну как же так, Вы же офицер?!!»
Пытались поймать на нестыковках в его показаниях.
Подсунули на подпись хитрые бумажки об ответственности за дачу ложных показаний и «неразглашении…».
…
Наконец, усталый майор протянул Немо заполненный протокол допроса свидетеля. И тот его очень внимательно прочёл и подписал. Хотя и отметив про себя, что его показания в таком виде напоминают скорее бред сумасшедшего. Поскольку если обрывки фраз вырывать из контекста и располагать в произвольном порядке, они зачастую обретают иной смысл. Но было ему уже всё равно. Немо хотел лишь только одного — чтобы этот фарс быстрее закончился.
-«Все материалы дела к концу месяца будут на столе у начальника штаба Северного Флота!» — сделал последнюю попытку добрый дядя-прокурор -«Как Вы думаете, долго ли Вы прослужите после этого в Вооружённых Силах России?»
-«Чему быть, того не миновать!» — ответил не менее уставший Немо. И, собрав остатки воли в кулак, потопал в сопровождении майора на финальную беседу аж к Заместителю Прокурора Северного Флота.
-«Ниххеррассе, уровень! Расту, однако!!» — мрачно подумал Немо, входя в кабинет. Впрочем, беседы у него с пожилым полковником откровенно и сразу не получилось. Для начала выслушав много чего нелицеприятного про себя лично, а затем и прямую угрозу прямо из кабинета отправиться на освидетельствование в восьмое спецотделение, расположенное в городе-герое Мурманск, флотскую «дурку» то есть, Немо получил совет «…бросать службу нахер и заняться коммерцией, распродавая Родину, как некоторые…». Всё это лицедейство его уже, мягко говоря, порядком подзаебало, и в ответ, не сдержавшись, он выдал, дословно:
-«Прошу разрешения на один звонок, товарищ полковник!»
-«?!!»
-«Жену свою предупредить, куда и когда мне завезти шильно-мыльные (принадлежности) и смену белья. Ведь у Вас тут, смотрю, с тридцать седьмого года ничего не изменилось!!!»
За что и был тут же грубо и яростно послан на хер побагровевшим хозяином кабинета, чётко ответил «Есть!», врубил строевой шаг, но дверью, впрочем, решил не хлопать, а прикрыл её аккуратненько. Умело изнасилованный прокурорскими работниками мозг требовал разрядки, и Немо решил во второй половине дня на службу не идти, а посвятить оставшееся время суток увлекательнейшему занятию — бытовому пьянству по месту жительства. Презрев флотскую мудрость «…можно выпить бутылку, ну две; но нахуя наебениваться?!!», поскольку отпустило его далеко не сразу.
На следующий день, после построения, к Немо подошёл командир, что вполне себе естественно. Его вопрос: -«…а по какому поводу тебя в прокуратуру вызывали?..» остался без ответа. Остальной экипаж проявил к маленькой сенсации бригадного масштаба внешне полное и абсолютное безразличие. Сдав повестку с отметкой в строевую часть соединения (новомодная дурость), Немо занялся своими повседневными делами. А после вечернего доклада был ненавязчиво вызван более старшими и опытными товарищами на «рюмку чая», и рассказал вкратце, как из него за четыре часа чуть идиота не сделали. Не вдаваясь в подробности сути дела, естественно.
…
-«Ну, ты и даёшь! Ты бы хоть с нами заранее посоветовался!» — сказал один их них, Жека Нараев — «Кто же так ведёт себя в прокуратуре?! Надо же было сначала проявить уважение, попросить разрешения ознакомиться с материалами дела…»
…
Непосредственные участники дружеских посиделок вскоре встретились на том же надводном корабле имени великой дальневосточной русской реки. Что было немудрено, поскольку лодка Немо была пришвартована к нему вторым корпусом. Хмуро поздоровавшись, и для начала язвительно поблагодарив друг друга, за крайне увлекательную поездку в прокуратуру столицы Северного флота, Немо и его хорошие товарищи Саша Бацуро и Лёша Подкутин, решили разобраться в ситуации по горячим следам. Побеседовав же предельно откровенно, они дружно выдохнули (Ф-фуф!**), покрутили головами, да и забили болт на эту крабо-пивную историю. А на того, кто был однозначно вычислен пострадавшими товарищами-офицерами, как виновник всех их приключений, тем более. Лёха планировал увольняться по состоянию здоровья, а у Немо и Саши и других забот хватало.
…
Что же было капитан-лейтенанту Немо за его длинный язык? А… ничего. Поскольку он был удачлив. Удачи всегда и во всём, в первую очередь, хочу пожелать я и Вам, мои дорогие читатели. Как сказал сэр Уинстон Черчилль:
-«Не желайте здоровья и богатства, а желайте удачи, ибо на «Титанике» все были богаты и здоровы, а удачливыми оказались единицы!»
Автор: Юджин Джексон via
